Фестиваль «Радуга ремесел» собрал в Шахунье мастеров НХП
Около 50 мастеров собрал III Международный фестиваль народных художественных промыслов и декоративно-прикладного творчества «Радуга ремесел», который прошел в Шахунье
Андрей Самсонов: «Беженцы – благо для Нижегородской области»
Старший научный сотрудник Приволжского филиала Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук (ФНИСЦ РАН) Андрей Самсонов оценил в интервью PolitBook вопрос переселения беженцев в наш регион.
«Приток квалифицированных кадров – фактор всегда положительный»
– Андрей, военные действия как правило провоцируют различные миграционные процессы. Как на этих процессах скажется спецоперация на Украине?
– Пока говорить об этом сложно. Пока еще не понятен даже не исход специальной операции, а будущий статус всех задействованных территорий. Если же говорить о тенденциях, то для той части Украины, откуда беженцы выехали в страны Западной Европы, будет продолжаться убыль населения. Количество уехавших и количество впоследствии вернувшихся обязательно не совпадет, причем – в меньшую сторону. Те, кто сумеют там так или иначе закрепиться, пользуясь статусом беженца, с высокой долей вероятности не вернутся на свою Родину.
Что же касается прибывших на территорию России, то здесь ситуация более сложная, потому что в нашу страну выехали в основном представители южных и северных регионов Украины – Донецк, Луганск, Харьковская область, Херсон, – и их положение в первую очередь будет зависеть от дальнейшего статуса этих регионов, от социально-экономической ситуации на этих территориях. Если там удастся достаточно быстро установить мирный порядок, плюс – полное и окончательное вхождение в рублевую зону, то подавляющее большинство вынужденных переселенцев вернутся к себе домой. Более того: я допускаю, что в таком случае на коротком промежутке времени – два-три года – возможен даже приток сюда населения из России. Так, как это было, скажем, в Крыму, где численность населения, несмотря на то, что в первое время образовался его отток на Украину, затем была компенсирована, выросла.
Однако говорить обо всем этом пока еще рано. Нужно понимание того, чем закончится спецоперация, так сказать, в реальном выражении.
– Насколько убедителен недавний прогноз секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева, что «итогом политики Запада и подконтрольного ему киевского режима может стать распад Украины»?
– Обсуждать этот тезис я не готов, поскольку уровни информированности меня и Патрушева сильно отличаются. С социологической точки зрения все последние 30 лет Украина оставалось крайне разнородной по своему социокультурному коду. Ее так и не сумели привести к единому знаменателю. Поэтому ничего невозможного в таком распаде я не вижу.
– Говоря конкретно о Нижегородской области: если процесс притока переселенцев будет продолжаться, это станет для региона положительным фактором или нет?
– Приток квалифицированных кадров – это фактор всегда положительный. При этом приток переселенцев в Нижегородскую область не станет многочисленным. Проблемы, разумеется, будут, проблемы образования, трудоустройства и многие другие. Но больших проблем не случится. Тем более, что в наш регион в основном эвакуировались люди из Донецка и Луганска и прежде всего это женщины и дети, то есть подавляющее большинство переселенцев – временные, они с высокой долей вероятности вернутся к себе домой, когда закончится активная фаза спецоперации.
С Украины к нам приезжали и раньше: точно знаю, что образовался приток, пусть и сравнительно небольшой, в 2015-м, 2016-м, 2017 годах. Да, цифры были небольшими, но приток приехавших в наш регион существовал все время, начиная с 2014 года. И никаких проблем с этим, насколько я знаю, не было, да и быть по большому счету не могло.
«Военные действия оказывают лишь точечное и локальное влияние на демографию»
– Играют ли вообще войны, если оставить за скобками такие колоссальные катастрофы, как Великая Отечественная война, определяющую роль в демографических процессах?
– Я скажу больше: вся статистика свидетельствует, что наша привычка говорить о демографии в контексте экономических, социально-бытовых и прочих условий, связанных с уровнем жизни и даже с угрозой безопасности жизни в корне не верна. Если мы сейчас посмотрим, где наиболее высокий прирост населения, то увидим, что в таких странах как Афганистан, Сомали и сопоставимых с ними. В этом контексте вся современная теория о том, что, повышая уровень жизни мы сильно улучшаем демографию, категорически не правильна. Все даже получается ровно наоборот. Мы имеем ту же Западную Европу с высоким уровнем жизни и продолжающимся уже 50 лет демографическим спадом, который компенсируется исключительно за счет мигрантов, эмиграции. Любые военные действия оказывают влияние на демографию, но точечное и локальное.
– Проблема беженцев с Украины не является основной в числе последних событий?
– Нет, не является. По крайней мере для Нижегородской области – однозначно. Я допускаю, что могут возникнуть какие-то сложности в приграничных районах. Но эти сложности будут во многом зависеть от продолжительности спецоперации. Точно мы сможем сказать о демографических процессах лишь через год-два.
Для России любое увеличение численности населения – благо. Часто звучат фразы, что вот, мол, приезжают в основном старики и дети… Но даже приезд пенсионеров, не смотря на всю нагрузку на бюджет, явление положительное. Современная экономическая система пока еще устроена так, что даже пенсионеры оказываются для экономики полезны, являясь, в частности, потребителями.
«Нижегородская область – один из лучших регионов для беженцев»
– Отчего зависит простота и естественность вхождения переселенцев в принявший их социум? И кому проще: тем, кто уехал на Восток, то есть в Россию, или на Запад? Существуют ли какие-то условия, которые ускоряли бы или замедляли процесс ассимиляции?
– На самом деле, это очень индивидуальные явления. Это зависит прежде всего от региона, который принимает переселенцев или беженцев, от того, насколько благоприятна экономической ситуации и развит рынок труда внутри региона. Для самих переселенцев очень многое зависит от их возраста, квалификации, от их количества и так далее. Здесь множество различных нюансов. Кто-то, например, может найти себе работу, кто-то – сталкивается с затруднениями, здесь комплекс вопросов.
Между прочим, именно поэтому сразу было принято решение на уровне правительства о распределении переселенцев практически по всей территории России сравнительно небольшими группами. Это, во-первых, снижает нагрузку на принимающий регион, а с другой стороны позволяет без создания так называемых «лагерей беженцев» снять проблему адаптации. Если мы внимательно посмотрим на мировой опыт, любой лагерь беженцев, особенно если он возникает на достаточно длительный срок, в определенный момент формирует внутри себя собственную социальную среду, которая зачастую может выступить неким антагонистом для принимающей стороны. Посмотрите, например, на образование в крупных городах Европы так называемых гетто. Такое может произойти, даже если культуры схожи: так, в 1970-80-х годах палестинские беженцы в Иордании выступили антагонистами иорданским властям. У нас же лагерей беженцев нет.
– Нижегородская область благоприятна, среда ее дружелюбна для вынужденных переселенцев?
– С моей точки зрения, это один из лучших регионов для беженцев. Хотя экономическая реальность сегодня сильно меняется и как пойдет развитие отдельных предприятий, отраслей и региона в целом пока определенно сказать нельзя. Решение этих проблем будет происходить в течение как минимум полугода: антикризисный штаб губернатора создавался именно для этого. На федеральном и региональном уровне присутствует понимание кризисных явлений в экономике в связи с санкциями. Успешное решение этой проблемы отразится на всех, в том числе и на положении беженцев. При этом, если мы возьмем докризисный период, то увидим Нижегородскую область в числе наиболее динамично развивающихся регионов с развитым рынком труда и множеством проектов, не обиженных центром в плане поддержки инфраструктуры. Поэтому он и привлекателен для переселенцев.
– Спасибо за беседу!
Разговор вел Сергей Пудов
ФОТО: nnov.kp.ru
«Приток квалифицированных кадров – фактор всегда положительный»
– Андрей, военные действия как правило провоцируют различные миграционные процессы. Как на этих процессах скажется спецоперация на Украине?
– Пока говорить об этом сложно. Пока еще не понятен даже не исход специальной операции, а будущий статус всех задействованных территорий. Если же говорить о тенденциях, то для той части Украины, откуда беженцы выехали в страны Западной Европы, будет продолжаться убыль населения. Количество уехавших и количество впоследствии вернувшихся обязательно не совпадет, причем – в меньшую сторону. Те, кто сумеют там так или иначе закрепиться, пользуясь статусом беженца, с высокой долей вероятности не вернутся на свою Родину.
Что же касается прибывших на территорию России, то здесь ситуация более сложная, потому что в нашу страну выехали в основном представители южных и северных регионов Украины – Донецк, Луганск, Харьковская область, Херсон, – и их положение в первую очередь будет зависеть от дальнейшего статуса этих регионов, от социально-экономической ситуации на этих территориях. Если там удастся достаточно быстро установить мирный порядок, плюс – полное и окончательное вхождение в рублевую зону, то подавляющее большинство вынужденных переселенцев вернутся к себе домой. Более того: я допускаю, что в таком случае на коротком промежутке времени – два-три года – возможен даже приток сюда населения из России. Так, как это было, скажем, в Крыму, где численность населения, несмотря на то, что в первое время образовался его отток на Украину, затем была компенсирована, выросла.
Однако говорить обо всем этом пока еще рано. Нужно понимание того, чем закончится спецоперация, так сказать, в реальном выражении.
– Насколько убедителен недавний прогноз секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева, что «итогом политики Запада и подконтрольного ему киевского режима может стать распад Украины»?
– Обсуждать этот тезис я не готов, поскольку уровни информированности меня и Патрушева сильно отличаются. С социологической точки зрения все последние 30 лет Украина оставалось крайне разнородной по своему социокультурному коду. Ее так и не сумели привести к единому знаменателю. Поэтому ничего невозможного в таком распаде я не вижу.
– Говоря конкретно о Нижегородской области: если процесс притока переселенцев будет продолжаться, это станет для региона положительным фактором или нет?
– Приток квалифицированных кадров – это фактор всегда положительный. При этом приток переселенцев в Нижегородскую область не станет многочисленным. Проблемы, разумеется, будут, проблемы образования, трудоустройства и многие другие. Но больших проблем не случится. Тем более, что в наш регион в основном эвакуировались люди из Донецка и Луганска и прежде всего это женщины и дети, то есть подавляющее большинство переселенцев – временные, они с высокой долей вероятности вернутся к себе домой, когда закончится активная фаза спецоперации.
С Украины к нам приезжали и раньше: точно знаю, что образовался приток, пусть и сравнительно небольшой, в 2015-м, 2016-м, 2017 годах. Да, цифры были небольшими, но приток приехавших в наш регион существовал все время, начиная с 2014 года. И никаких проблем с этим, насколько я знаю, не было, да и быть по большому счету не могло.
«Военные действия оказывают лишь точечное и локальное влияние на демографию»
– Играют ли вообще войны, если оставить за скобками такие колоссальные катастрофы, как Великая Отечественная война, определяющую роль в демографических процессах?
– Я скажу больше: вся статистика свидетельствует, что наша привычка говорить о демографии в контексте экономических, социально-бытовых и прочих условий, связанных с уровнем жизни и даже с угрозой безопасности жизни в корне не верна. Если мы сейчас посмотрим, где наиболее высокий прирост населения, то увидим, что в таких странах как Афганистан, Сомали и сопоставимых с ними. В этом контексте вся современная теория о том, что, повышая уровень жизни мы сильно улучшаем демографию, категорически не правильна. Все даже получается ровно наоборот. Мы имеем ту же Западную Европу с высоким уровнем жизни и продолжающимся уже 50 лет демографическим спадом, который компенсируется исключительно за счет мигрантов, эмиграции. Любые военные действия оказывают влияние на демографию, но точечное и локальное.
– Проблема беженцев с Украины не является основной в числе последних событий?
– Нет, не является. По крайней мере для Нижегородской области – однозначно. Я допускаю, что могут возникнуть какие-то сложности в приграничных районах. Но эти сложности будут во многом зависеть от продолжительности спецоперации. Точно мы сможем сказать о демографических процессах лишь через год-два.
Для России любое увеличение численности населения – благо. Часто звучат фразы, что вот, мол, приезжают в основном старики и дети… Но даже приезд пенсионеров, не смотря на всю нагрузку на бюджет, явление положительное. Современная экономическая система пока еще устроена так, что даже пенсионеры оказываются для экономики полезны, являясь, в частности, потребителями.
«Нижегородская область – один из лучших регионов для беженцев»
– Отчего зависит простота и естественность вхождения переселенцев в принявший их социум? И кому проще: тем, кто уехал на Восток, то есть в Россию, или на Запад? Существуют ли какие-то условия, которые ускоряли бы или замедляли процесс ассимиляции?
– На самом деле, это очень индивидуальные явления. Это зависит прежде всего от региона, который принимает переселенцев или беженцев, от того, насколько благоприятна экономической ситуации и развит рынок труда внутри региона. Для самих переселенцев очень многое зависит от их возраста, квалификации, от их количества и так далее. Здесь множество различных нюансов. Кто-то, например, может найти себе работу, кто-то – сталкивается с затруднениями, здесь комплекс вопросов.
Между прочим, именно поэтому сразу было принято решение на уровне правительства о распределении переселенцев практически по всей территории России сравнительно небольшими группами. Это, во-первых, снижает нагрузку на принимающий регион, а с другой стороны позволяет без создания так называемых «лагерей беженцев» снять проблему адаптации. Если мы внимательно посмотрим на мировой опыт, любой лагерь беженцев, особенно если он возникает на достаточно длительный срок, в определенный момент формирует внутри себя собственную социальную среду, которая зачастую может выступить неким антагонистом для принимающей стороны. Посмотрите, например, на образование в крупных городах Европы так называемых гетто. Такое может произойти, даже если культуры схожи: так, в 1970-80-х годах палестинские беженцы в Иордании выступили антагонистами иорданским властям. У нас же лагерей беженцев нет.
– Нижегородская область благоприятна, среда ее дружелюбна для вынужденных переселенцев?
– С моей точки зрения, это один из лучших регионов для беженцев. Хотя экономическая реальность сегодня сильно меняется и как пойдет развитие отдельных предприятий, отраслей и региона в целом пока определенно сказать нельзя. Решение этих проблем будет происходить в течение как минимум полугода: антикризисный штаб губернатора создавался именно для этого. На федеральном и региональном уровне присутствует понимание кризисных явлений в экономике в связи с санкциями. Успешное решение этой проблемы отразится на всех, в том числе и на положении беженцев. При этом, если мы возьмем докризисный период, то увидим Нижегородскую область в числе наиболее динамично развивающихся регионов с развитым рынком труда и множеством проектов, не обиженных центром в плане поддержки инфраструктуры. Поэтому он и привлекателен для переселенцев.
– Спасибо за беседу!
Разговор вел Сергей Пудов
ФОТО: nnov.kp.ru
ВАМ ПОНРАВИТСЯ
Нижегородская область вошла в число пилотных регионов для развития промышленного туризма
Соглашение подписали на Восточном экономическом форуме Федеральное агентство по туризму и госкорпорация "Росатом". Оно предусматривает создание экспертного совета, который будет участвовать в разработке экскурсионных программ.