Как устроена и как действует «ритуальная» коррупция

Арест депутата Николая Ингликова 27 марта при получении взятки стал резонансным явлением. Между тем, сигналы о неблагополучном состоянии дел в сфере ритуальных услуг звучали и раньше. Но ситуация, когда руководитель одного из кладбищ дает взятку руководителю муниципального казенного учреждения «Управление муниципальных кладбищ города Нижнего Новгорода», заставляет задуматься. На что же такое должен был закрыть глаза директор МКУ и депутат городской думы? Или: доходами от какой деятельности делился директор кладбища со своим начальником?
Конкретную данную ситуацию расследуют компетентные органы. А общее состояние дел в сфере, связанной со смертью и похоронами, стало предметом журналистского расследования Politbook.tv, публикуемого ниже.



Виктория Плющ

Ритуальная/криминальная сфера

Мама звонит из больницы утром в Страстную пятницу и просит привезти куриного бульона в понедельник. Она уже неделю лежит в терапии с больными пневмонией. Говорит, из реанимации к ним перевели женщину в коме. Поставили зонд, в выходные есть, чем кормить, а дальше уже просят меня. Я не против. Чужой боли не бывает.
Утром в субботу у мамы по телефону уже совсем другой голос. Женщина умерла утром, никакого бульона уже никому не надо. За неделю в отделении умерли четыре человека. Медсестра сказала, что на Страстную неделю в больнице всегда так.
После Пасхи на кладбищах обычно многолюдно. Дней через десять наступает Радуница: традиционно в этот день навещают на кладбищах родственников, приводят после зимы в порядок могилки. Кто-то устанавливает памятник, кто-то ставит оградку. На смерти люди не экономят. Это и понятно, учитывая древний и уже сложившийся у человечества тысячелетиями страх перед ней. Но есть и те, кто этот страх переборол.

«Похоронщики»
Можно жить в городе десятилетиями и не замечать того, что происходит там, где люди зарабатывают на смерти. Какие-то вещи просто не афишируются. Знают о них только те, кто сталкивается со смертью часто и те, кто хоть один раз, да познакомился с ситуацией.
Работник «Скорой помощи» пишет, что на вызове для констатации смерти старушки дверь им открыл похоронный агент, с порога предложил чаю, сказав, что сам медик, и факт смерти установил. А на самом деле женщина жива: стволовой инсульт, кома, но все-таки жива. Сотрудник «Скорой» резюмирует: думал, что самые циничные люди — врачи и полицейские. Ан нет.
На похороны люди тратят больше, чем на свадьбы. Кто копит деньги на свадьбу дочери двадцать лет? А пожилые копят «на похороны». Смерть не обманешь, это данность, поэтому люди и отдают последнее, чтобы отдать почившему последнюю дань уважения.
Именно здесь и появляются сотрудники похоронных контор. Бизнес на горюющих людях не чист, но манит прибыльностью. Сложные этические категории («ну, это же на похороны») дают недобросовестным дельцам скрыться от гнева родственников. Если человека обсчитали в магазине, он будет скандалить, жаловаться в вышестоящие инстанции и обещать больше порога этого магазина не переступить. Если на обсчете был пойман «ритуальщик», что поделать? Перестать скорбеть и найти, куда пожаловаться? Многие воспринимают кладбища как места скорби, вот только для других это — место заработка. Так было всегда (вспомним наемных плакальщиц), но масштабы получения выгоды на чужом горе сейчас стали колоссальными.

Как все устроено
В идеальном мире уход человека в мир иной выглядел бы, наверное, так: эмпатичные сотрудники ритуального агентства приезжают, берут на себя организацию похорон, общаются с растерянными родственниками максимально корректно, проводят похороны без сложностей и взвинчивания цен, а затем исчезают.
На деле все куда сложнее. В 2002 году отменили обязательное государственное лицензирование компаний, предоставляющих услуги в ритуальной сфере. В стране начали появляться небольшие компании. Без лицензий и принципов.
По словам экспертов, не меньше 2/3 рынка ритуальных услуг занимают «черные ритуальщики»: они платят за информацию об умерших, чтобы приехать на место первыми, получить «заказ» и взвинтить цены на свои услуги. Не все знают, что есть бесплатные государственные машины, чтобы доставить тело из дома в морг: ушлый агент «продаст» услуги катафалка. Вскрытие бесплатно, но и за него у беспринципного агента кто-то да заплатит. Не все понимают (да и не хотят понимать), что делают с телом в морге: агенты хвалят различные техники бальзамирования, за разную цену, конечно. Разумеется, все детали подготовки похорон не проверишь. Особенно когда ты убит горем.
Не только агенты забирают деньги: в моргах, случается, говорят родственникам, что отдадут тело вовремя только после оплаты названной суммы. Дескать, большая очередь на выдачу, ждите. Но после того, как тело отдадут родственникам и предадут земле, дикие и странные вещи не закончатся.
Памятники — еще одна статья. Под видом дорогих мраморных изваяний несведущим людям легко могут продать изделия из дешевого камня или мраморной крошки. На кладбищах могильщики могут попросить доплаты за труд (дескать, в земле много корней) или за откачку воды (а вот воду в яму налить могут и они сами). На Урале за проход на кладбище брали по 475 рублей: до того, как кто-то додумался пожаловаться, все платили.
За информацию об умершем платят и полиции, и сотрудникам скорой, и работникам моргов. В среднем «слив» стоит до 30 тысяч рублей (в Москве; в регионах цифры меньше), но платить приходится в любом случае. Конкурирующие конторы стремятся «охватить» все варианты: случается, что в разные конторы звонят водитель БСМП и фельдшер, находящиеся в одной машине. Иногда конкуренция доходит и до диких вещей: люди буквально дерутся под дверью, доказывая, что приехали раньше, а при смене «ритуальщика» можно быть готовым к неприятностям: кому-то даже испортили могилу. Большие барыши заставляют людей терять всякий стыд. Одно можно сказать точно: тот, кто здесь остался, действительно психически стоек и тверд. Другим здесь не место.
В Нижегородской области за 2017 год смертность составила 47 тысяч 655 человек. В этом бизнесе крутятся миллионы рублей, легальных и не очень. Такая ситуация не только в нашем городе, но решать ее в стране будут — смотря на опыт Москвы. Там еще в 2017 году задумали реформу рынка ритуальных услуг: создать многофункциональный похоронный центр, где все будет прозрачным за счет сокращения разъездов для родственника и единого прейскуранта.
Вот только люди, привыкшие к накрутке на каждой мелочи и безропотным горюющим клиентам, не собираются легко расставаться с заработком. Крупные игроки отрасли стремятся «встроиться» в уже реформированную систему, чтобы продолжать заниматься тем же, сохраняя свою собственную «вертикаль». Ведь кому-то же выгодны и незаконная система информирования о недавно умерших, и коррупционные схемы в учреждениях, где проводятся поминальные обеды, и продажи участков на кладбищах в обход закона. Вот и слышны в СМИ такие новости: в Москве двести человек подрались на Хованском кладбище (поводом был передел сфер влияния), в Екатеринбурге сотрудники ритуального агентства побили конкурентов на глазах у полиции, то там, то тут снимают главных ответственных за ритуальную сферу.

Что делать?
Обычному человеку, столкнувшемуся с похоронным беспределом, придется собраться с силами. Не верить похоронным агентам: люди, способные на сочувствие, в этой сфере не приживаются. Рассуждать, что необходимо, а что просто навязывают. Настоять на четком договоре с оговоренными услугами и расценками — иначе есть риск потратить на похороны в несколько раз больше. Не бояться припугнуть тех, кто пытается нажиться: прокуратурой, правоохранительными органами, оглаской в СМИ.
Ну а пока будем верить, что реформы приведут к видимым результатам, и похороны не будут приносить дополнительных страданий для семей, и так столкнувшихся с утратой.